Давно хотел поделиться праздником с братьями нашими меньшими.
А то, чаще всего, личный праздник есть, а звериных родственников нет.
Но вот долгожданное событие свершилось.
Я зашёл в мясной отдел и купил пять сосисок и две колбаски.
Колбаски для пробы съел сам, а сосиски вынес на улицу,
держа наперевес, как холодное оружие.
Народные массы благоразумно отходили в сторону...

Жертвами кулинарного разгула стали четыре собаки и подслеповатый кот,
поселившийся в картонной коробке из-под макарон.
Он сначала не понял, в чём дело.
Думал, идут лишать его последнего приюта.
Пытался спрятаться в канаву, но запах сосиски парализовал его на полпути.
На усатой морде отразились все внутренние противоречия
между недоверием к человечеству и в возможность воплощения счастливых снов.
Собаки, между прочим, глотали сосиски с какой-то странной обреченностью.
У некоторых слезились глаза...

Потом пришло спонтанное решение отправиться в жаркий Таиланд
и охватить благотворительностью местную фауну.
Почему-то показалось, что тамошние слоны и мартышки
даже не догадываются о деликатесах из куриного филе.
Несправедливость взывала к благородным чувствам.
Но откликнулся только кошелёк, проявив выдающийся прагматизм.
Он напомнил старую истину: "утро вечера мудренее" и отключил связь с внешним миром.
Пришлось подчиниться объективным обстоятельствам...

Внезапно из кустов выскочил бородатый гражданин.
Его намерения не отличались склонностью к дипломатии.
Он протянул трясущуюся руку к сумке с товарами народного потребления:
кефиром, бубликами и куском голландского сыра.
Кормление обитателей сиреневых зарослей
резко контрастировало с моими планами на сегодняшний вечер.
Гневный протест против волюнтаризма возымел действие.
Дяденька, осклабившись, удалился на место постоянной дислокации...

А я отправился разбирать исторические нюансы царствования Михаила Романова.