Часто встречаются любители накропать стишок к чужому юбилею или к определенной дате.
Поэтому их принято называть представителями "датской" поэзии.
Они искренне считают, что рифма "любовь-вновь" вызывает апофеоз радости.
Теоретически, поздравляемый должен поперхнуться солёным огурцом,
случайно опрокинуть рюмку водки и прослезиться от умиления...

Но жизнь доказывает обратное.
Творческие муки и время, затраченные на перечисление выдающихся достоинств виновника торжества, уходят впустую.
Лучше подарить чайный сервиз - им, по крайней мере, можно выражать экспрессию...

Не знаю, кто первым придумал излагать сухие строки газетных передовиц игривыми четверостишиями.
Но дурной пример, как известно, заразителен.
Сейчас даже трудно представить, чем это можно вылечить.
Литром касторки?
Теплой клизмой?
Люстрой Чижевского?
Думаю, современная медицина здесь бессильна...

Ко мне с подобными просьбами обращаются постоянно.
Люди убеждены, что стихи изливаются из меня так же естественно,
как слезы, кровь или другая биологическая жидкость.
Стоит только пощекотать - и готова отличная поэма про Ивана Ивановича,
знатного строителя, животновода и, по совместительству, коллекционера табакерок.
Объяснения, что поэзия - это откровение свыше, принимают за неудачную шутку.
Надувают губы, обижаются, долго разговаривают сквозь зубы...

Недавно получил потрясающее предложение.
В ритме ямба попросили изложить профсоюзную декларацию на пяти листах.
Впрочем, размер - на усмотрение автора.
Главное, донести до широких масс идеи равенства, братства и кассы взаимопомощи.
На вопрос: как к этой затее отнесутся соответствующие музы, послали в баню.
Мол, там, в чистоте и под контрастным душем, обретёшь ты вдохновение своё.
Вслух усомнился в эффективности этого приёма.
В бане бываю часто, но старенькую банщицу в роли Полигимнии себе не представляю...

Потом обратились с просьбой написать что-нибудь лиричное
про знаменитого спортсмена, героя лыжни.
Кратенько, можно на двух листах.
Но обязательно отразить любовь к родной деревне, березкам и тренеру.
На грани безумия стоять неуютно.
Одно неосторожное движение - и ты "датский" поэт.
Поэтому пришлось осторожно, на цыпочках, ускользнуть за коньяком...

Мир пошатнулся, но постепенно приходит в равновесие.