С некоторых пор, при перемещении по служебному коридору
у меня возникало зябкое чувство постороннего присутствия.
Этому способствовали странные звуки, похожие на бряцание костяшками бухгалтерских счетов.
Сначала всё списывал на усталость.
Даже подумывал посетить аптеку и попросить эффективное средство против слуховых галлюцинаций.
Например, противогаз или гермошлем, как у космонавта.
Но вскоре всё разъяснилось.
Оказывается, психическое здоровье мозга тут не виновато.
Просто за стеной, в соседнем кабинете поселилась пара волнистых попугайчиков...

Женскому коллективу наскучило щебетать между собой, в замкнутом пространстве.
Поэтому они завели двух разговорчивых птичек.
Теперь можно было не опасаться остаться без должного отклика.
Любое слово в ответ вызывало шквал щебета.
В это время к окну слетались уличные синицы и воробьи и молча завидовали.
У кабинетных пернатых была своя просторная жилплощадь,
кормушка, полная отборных зёрен, и плошка с чистой водой.
Лишь отсутствие полноценных имён немного омрачало существование пташек...

Среди персонала разгорелись споры.
Каждый стремился предложить имя поблагородней, например, Ерошка и Глашка.
Моё предложение энтузиазма не вызвало, хоть я посоветовал назвать птичек по-царски:
Навуходоносором и Семирамидой.
Сами попугайчики при этом замолкли и задумались, синхронно склонив головы набок.
Должно быть, столько звуков в одном слове они слышали впервые...

Вообще-то я убеждённый сторонник птичьих прав на свободные полёты.
Правда, попугаи - не журавли, далёкие путешествия им не одолеть.
Особенно в суровых условиях среднестатистической русской зимы.
Поэтому самая лучшая перспектива в этом случае:
две просторных клетки и особь противоположного пола под крылом.
Так, чтобы можно было и о любви поворковать и из-за квадратных сантиметров не ссориться.
В этом вопросе с птицами согласны даже хомяки и морские свинки...

Хотя, если бы у меня была возможность подобного выбора,
я бы предпочёл судьбу старого попугая, свившего гнездо на плече одноногого пирата Сильвера.
Он много видел, много знал, но никогда не позволял себе сказать лишнего.
Даже после изрядной порции рома.
Увы, не каждому человеку дана подобная выдержка...

Не с того ли мы не любим клетки значительно сильнее тех,
кто в них проводит всю свою жизнь?