Праздник весны и труда начался с тихого скребущегося звука.
Он раздавался со стороны подоконника.
Кто-то настойчиво просился в дом с улицы.
Прибежал встревоженный кот, навострил уши и навел зеленые лазеры глаз на портьеру.
Она таинственно всколыхнулась...

Пришлось с сожалением прерывать недосмотренный сон на самом интересном месте,
влезать в тапочки и, опрокидывая по пути мебель, идти на осмотр места происшествия.
Как оказалось - ничего интересного.
Просто начался полноценный весенний дождь, переходящий в ливень.
После зимних вьюг пора привыкать к новым слуховым ощущениям...

К моему удивлению, в первомайской демонстрации не принимали участия грузовики,
по самые колеса обмотанные кумачом.
Преобладали разноцветные шары, рвущиеся в серое небо.
Народ шествовал чинно, благородно.
Женщины тоненькими голосами недружно кричали ура.
Солидные мужчины, с явно нездешним загаром на лицах,
производили приветственные жесты в неопределенные стороны...

У бабушек в трамваях глаза горели комсомольским задором.
Некоторые из них пытались петь задорные песни,
но подводила нехватка слов и отсутствие в салоне баяниста...

Зато когда на остановке в трамвай разом села колонна детей с шариками,
он был близок к тому, чтобы стать корзиной воздушного шара.
По крайней мере, поднялся над землей на несколько миллиметров.
Но пара шариков лопнула, и трамвай снова опустился на рельсы.
Как мне при этом показалось, он тяжело вздохнул...

По дороге, из окна, заметил процессию.
Лошадка мохноногая торопится, бежит, везет расписную бричку с наездницами.
К бричке вожжами привязана пара пони.
По их задумчивым мордам понятно: торопятся принять участие в народном гулянье -
до самого темна катать веселое население в городском парке.
На их вспотевших спинах были такие же лимонные попоны,
что и у работников других экстренных служб...

В озябших лужах плавают цветущие кисти черемух.
Мир, труд, май...