С годами неизбежно постепенно в сентиментальность - подобно богатырю,
который в процессе схватки с равным по силе противником,
уходил в землю сначала по колено, а потом по пояс.
Мне противостоит сама жизнь.
С ней, как ни борись - всё равно не одолеешь.
Даже поднятые вверх руки не гарантируют пощады.
Рано или поздно, как гвоздь, уйдёшь вниз по самую шляпку...

Но пока дело ограничивается только жалостью к бездомным животным.
Может, в организме витамина какого-нибудь не хватает?
Ведь должно быть внутренне средство,
которое не позволяет быть неравнодушным!
Интуитивно это чувствую, но в аптеках спрашивать стесняюсь.
Приходится идти на поводу у чувств...

Наверное, это общая участь стареющих людей.
Моя матушка, например, стала активно подкармливать синиц.
Тем более, что в середине ноября климат окончательно отбился от всех норм и правил:
сначала устроил снежную вакханалию, а потом впал в глубокий мороз.
Цивилизацию, конечно, этим не напугаешь.
Люди вооружены центральным отоплением и личными валенками.
Магазины полны коньяком и лимонами, а в аптеках продают витамины в широком ассортименте.
А вот мелким пернатым, не имеющим сил
и средств для эмиграции на юг, приходится нелегко...

Старушка соорудила на балконе небольшую кормушку.
Положила туда кусочек несоленого сала и горсть хлебных крошек.
Первым явилась бесхвостая синица.
По всем повадкам, на разведку.
Притаившись в кустах неподалеку, за ней внимательно наблюдали десятки любопытных птичьих глаз.
Кто его знает, может быть, это коварная ловушка, устроенная котами?..

Но вылазка закончилась вполне удачно.
Лихо слопав кусок сала, лазутчица вернулась к сородичам.
После подобного доклада об обстановке,
в следующий рейс отправилось уже воздушное звено из трёх клювов.
Они за считанные минуты расправились с внушительной горкой гречки.
Такому аппетиту остаётся только позавидовать!..

Теперь к заветному месту прилетает целая стая.
Причём, по всем приметам, в несколько заходов.
Они съедают всё без остатка.
Не брезгуют даже яичной скорлупой.
И доставляют тем самым радость единственному зрителю.
А чем ещё утешить сердце, если не чужой неподдельной радостью?
Особенно в нашем мире, неизлечимо болеющем фальшью...