Январь наконец-то сбросил карнавальную маску
и предстал в своём истинном - каверзном обличии.
Я никогда не предполагал, что у него такой отвратительный характер.
Он всё время старается насолить по мелочам.
Это слегка напоминает тренировку перед более крупными неприятностями.
Даже не знаешь, с какой стороны ждать очередного подвоха.
Кругом сидят в засаде и терпеливо ждут своего часа неприятные сюрпризы...

Сначала в люстре поселилось короткое замыкание.
Пришлось ощутить себя укротителем электрических искр, нуля и фазы.
Потом отказался включаться мобильный телефон.
Он, конечно, старался и делал постоянные попытки вернуться к жизни.
Но кроме жалобных писков у него ничего не получилось.
Очевидно, придётся сдать в ремонт.
Потом, ни с того ни с сего, порвались любимые чётки.
Как теперь предаваться размышлениям о вечности
и бренности всего сущего - ума не приложу...

Я надеялся, что во сне,
в мире любимых иллюзий ситуация изменится в лучшую сторону.
Поэтому в субботу лёг спать пораньше.
Увы, этим надеждам не суждено было сбыться.
Хотя поначалу сон не предвещал ничего плохого.
Я сразу оказался в марте, посередине зелени и тепла.
Контраст с январской стужей был разителен.
Но порадоваться климатическим прихотям я не успел.
Меня тут же настигли и приняли в оборот пустые хлопоты...

Неведомому начальству срочно потребовалась какая-то техническая документация:
в обязательном порядке напечатанная синими литерами.
Чтобы её раздобыть пришлось отправиться на полуразвалившееся предприятие,
спускаться в сырой подвал и перебирать там горы полуистлевших бумаг.
При этом я явственно слышал, как где-то наверху выступал хор самодеятельной песни.
Такие вот коллизии производственной обстановки...

После того, как необходимые документы были найдены,
меня срочно отправили в командировку на поезде.
Почти сразу же, на одной из ближайших остановок, я умудрился отстать от своего состава.
И долго выбирал способ: как его догнать.
Впрочем, на рискованную погоню я так и не отважился.
Местность вокруг простиралась незнакомая, растительность выглядела скудной,
а люди молчали, как каменные изваяния.
Испытывать судьбу на прочность я не стал.
Даже во сне...