Надо отметить, что, кроме кладбищ у студентов
существовали и другие места для свободного времяпрепровождения.
Например, точка разливного пива где-то рядом с Коптевским рынком.
Я уже не помню, как она называлась на молодёжном сленге тех времён,
но определённо пользовалась широкой популярностью среди разных слоев населения:
пролетариата, творческой интеллигенции и учащейся молодёжи…

Хотя точкой назвать это предприятие можно было лишь с высоты птичьего полета.
Вблизи оно представляло целый разливочный цех из нескольких рядов пивных автоматов –
кружка пива стоила двадцать копеек одной монетой.
Рядом с умными машинами работала дородная тётка в замызганном фартуке.
Она разливала пиво вручную: по трехлитровым стеклянным банкам.
Кроме того, в ассортименте закусок у неё значились варёные креветки…

Однажды, жарким днём в конце мая, когда семестр уже закончился, а сессия ещё не началась,
у ватаги студентов с нашего курса возникло непреодолимое желание испить холодного пива.
Кроме меня и Лёни Каплюка, набралось еще человек пять страждущих из разных групп.
Гремя стеклянным банками, взятыми напрокат у кого-то из общежития, мы выстояли положенную очередь
и вскоре с комфортом разместились на строительных плитах неподалеку…

Судя по высокой лебеде, которая росла прямо на бетонных изделиях, стройку затеяли ещё до революции.
Запотевшие кружки с пенистым «Жигулёвским»
и развалы розовых креветок на этом фоне смотрелись особенно сюрреалистично.
Впрочем, к художественным нюансам бытия мы тогда относились с юношеским равнодушием.
Впереди сверкала целая жизнь и было неважно от чего именно исходил этот блеск:
либо от бутылочного стекла, либо от дорогих бриллиантов…

Прикончив пиво, разделавшись с креветками и обсудив перспективы предстоящих экзаменов,
раскрасневшаяся компания отправилась в ближайший парк.
В трамвае Леня проявил чудеса пикапа и, буквально, за пару минут обворожил тройку барышень тургеневского вида,
грустно глядевших в грязные окна.
Сначала они ссылались на занятость, но потом, переглянувшись,
согласились совместно прогуляться по берегам вечерних прудов.
Леня рядом с ними был похож на могучий фонарь, к которому буквально липли ночные бабочки…

Помнится, мы славно погуляли.
В ушах до сих пор стоит восторженный визг впечатлительных девушек,
когда Леонид, похожий на обнаженного Аполлона Бельведерского,
ухая, как филин, раскачивался на деревянных качелях под полной луной.
Кажется, он тогда слез с них весь щетинистый от впившихся заноз…

Спустя месяц студент Каплюк забрал документы, перевелся в военное училище
и, впоследствии, дослужился до бравого полковника.
Но это, как говорится, уже совсем другая история…